В ближайшее время психиатрическое сообщество ждет настоящий сейсмический сдвиг. Такой тревожный прогноз связан с представлением Американской психиатрической ассоциации очередной редакции «Руководства по диагностике и статистике психических расстройств» DSM-5. DSM был включен в «Международный классификатор болезней» в середине прошлого века, и до сих пор являлся «Библией» психиатрии по всему Миру.
8 мая 2013 интернет журнал Forbs опубликовал отношение Томаса Инсела, директора Национального института психического здоровья, к обновленной версии DSM: «Мы не можем более использовать DSM, как «золотой стандарт» для диагностики пациентов в научных исследованиях. Хотя он и был написан, как «Библия» для врачей, это, в лучшем случае словарь, создающий набор ярлыков и определений».
По его словам каждое из изданий было надежно тем, что устанавливало для врачей использование одинаковых терминов одинаковым способом, но слабым местом всегда была недостаточная обоснованность. «В отличие от наших определений ишемической болезни сердца, лимфомы, или СПИДа, диагнозы в DSM основаны на консенсусе (согласии) о группах клинических симптомов, без каких-либо объективных лабораторных измерений. В других областях медицины это было бы равносильно созданию диагностических систем, основанных на характере боли в груди или силе лихорадки».
Открыто поставив под сомнение объективность DSM, как источник данных о психических заболеваниях и способах их лечения, Томас Инсел вызвал бурную реакцию журналистов, врачей и общественности. И это вполне обосновано, ибо никакого другого руководства в психиатрии не существует.
Впервые DSM был принят в 1952 году как нозологическая система, то есть такая, которая отвечает на главные вопросы –  что такое болезнь, чем она отличается от здоровья, каковы причины и механизмы развития болезни, выздоровления или смерти. Включает в себя семь основных понятий, принятых в любой другой области медицины:1) учение о причине возникновения болезней;2) механизмы возникновения и развития болезни;3) морфологические (относящийся к внешнему виду и строению) изменения, возникающие при развитии болезней;4) учение о номенклатуре и классификации болезней;5) теория диагноза, то есть идентификация болезней;6) учение об изменчивости болезней под влиянием различных факторов;7) врачебные ошибки и ятрогении – болезни и патологические состояния, вызванные действием медицинского персонала. Существующее же «Руководство по диагностике и статистике» попадает в категорию «нозологическое» лишь по пункту «3» и пункту «7», который тщательно скрывается и замалчивается, что вызывает обоснованную критику со стороны ученого мира. 
Аллен Фрэнсис, профессор психиатрии, работавший над предыдущими выпусками, публично осуждал путь создания DSM-5, и считал хорошим решением отказаться от такого метода борьбы за право психиатрических проектов получать правительственные деньги: «Наш совет экспертов упорно старался соблюсти консервативность и тщательность, но тем не менее, непреднамеренно сделал свой вклад в три фальшивые «эпидемии» - синдрома дефицита внимания, аутизма и биполярного расстройства. Очевидно, что наша сеть оказалась раскинута слишком широко, и она захватила множество «пациентов», которым скорее всего было бы намного лучше, если бы они никогда не попадали в систему психиатрической помощи».
Одним из оснований для недовольства DSM-5 стало также то, что при такой методике диагностирования последние два десятилетия психиатрических исследований были полны громадных разочарований. Это не привело к разработке новых психиатрических препаратов и стало причиной самого большого отступления фармацевтических фирм или отказа от психиатрической области вообще.
Большое исследование антидепрессантов показало, что лишь треть пациентов избавилась от симптомов. Применение других препаратов к остальным двум третям ухудшило состояние или не дало результатов. Исследование препаратов для лечения шизофрении обнаружило, что практически все пациенты и доктора приняли решение три четверти времени переключиться на другое лечение из-за трудностей с использованием этих лекарств.
Джеффри Либерман, профессор психиатрии Колумбийского университета, не отрицает DSM в нынешней форме. Но он активный сторонник того, что психиатрия должна базироваться на биологии, а не на поведении. «DSM – это прошлое, и сейчас – настоящее, – говорит Либерман. – Но у него нет будущего. В будущем это должно быть или улучшено или заменено набором диагностических критериев базирующихся на физиологических и лабораторных исследованиях. Это может целиком изменить картину диагностики».
Украинская психиатрия не имеет ни подобного финансирования, ни таких исследовательских возможностей. Но есть положительный опыт частных клиник Италии, Швеции, Швейцарии, с гуманным отношением к пациентам. Где улучшения и излечение достигаются за счет точного диагностирования биологических нарушений, отказа от обширного применения психотропных препаратов и лечения известных, поддающихся лабораторным анализам внутренних патологий. Такие прецеденты дают надежду. Судя по приведенным высказываниям ведущих ученых, именно за таким подходом к душевному здоровью и есть будущее. Государству необходимо пересмотреть нынешний подход к психическим болезням и провести необходимые реформы в этой области здравоохранения.